ВШОУЗ заявила о размытой ответственности российских ведомств в период эпидемии

ВШОУЗ заявила о дефектах системы обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения в связи с размыванием полномочий, в том числе в борьбе с эпидемиями, по разным ведомствам и отсутствием реальной вертикали власти. Об этом говорится в докладе об обеспечении санитарно-эпидемиологического благополучия населения в России в сравнении с другими странами, с которым ознакомился «МВ».

Функции службы общественного здоровья, включая вопросы обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия, в России разделены между тремя основными ведомствами – Минздравом, Роспотребнадзором и Федеральным медико-биологическим агентством (ФМБА). В итоге Минздрав не участвует в разработке санитарных норм и правил по охране здоровья населения. Роспотребнадзор одновременно занимается контролем качества потребительских товаров и услуг, что ослабляет его нацеленность на обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения, отмечают авторы документа.

«Такая ситуация ведет к дублированию функций, размыванию ответственности за результаты, неэффективному расходованию средств и невозможности координации действий из единого профессионального центра при возникновении эпидемии», – считают в ВШОУЗ.

Там приводят в пример ситуацию с научными исследованиями по разработке вакцин против SARS-CoV-2, которые оказались в трех разных ведомствах: в Роспотребнадзоре (ГНЦ прикладной микробиологии и биотехнологии, ГНЦ вирусологии и биотехнологии «Вектор», Ставропольский научно-исследовательский противочумный институт и др.), Минздраве (Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии им. акад. Н.Ф. Гамалеи) и в ФМБА (Санкт-Петербургский НИИ вакцин и сывороток).

Борьбой с социально значимыми заболеваниями также занимаются в разных ведомствах: с туберкулезом – в системе Минздрава, с ВИЧ/СПИД – в Роспотребнадзоре. При этом оказание медицинской помощи пациентам происходит в системе здравоохранения. Но мониторинг заболеваемости и смертности ведется обоими ведомствами, в результате зачастую возникают разночтения в его трактовке.

По мнению авторов доклада, снижение первичной и общей инфекционной заболеваемости свидетельствует лишь о несвоевременном выявлении. Это, а также недостаточное лечение напрямую связано с сокращением ресурсов, определяющих мощности инфекционной службы. С 1990 по 2018 год обеспеченность инфекционными койками в стране сократилась в 2,6 раза, врачами-инфекционистами с 2010 по 2018 год – на 18%. При этом уровень первичной заболеваемости туберкулезом, ВИЧ-инфекцией и вирусными гепатитами в России в 5 и более раз выше, чем в новых странах ЕС.

В докладе ВШОУЗ отмечается также, что в России не ведется должным образом мониторинг внутрибольничных инфекций, за который отвечает Роспотребнадзор. «В 2018 году в медицинских организациях было зарегистрировано только 27 тыс. случаев инфекционных осложнений, связанных с оказанием медицинской помощи (ИСМП), а в США при одинаковом уровне госпитализаций – в 26 раз больше (722 тыс.). Это говорит об отсутствии единых методик учета и недовыявлении этих случаев в российских стационарах», – отмечают авторы.

Они предлагают пересмотреть полномочия ведомств. В рассмотренных в докладе семи странах (США, Великобритания, Германия, Норвегия, Китай, Тайвань и Южная Корея), исключая КНР, службы обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения, включая надзор, подчиняются Министерству здравоохранения. Санитарный надзор за качеством пищевых продуктов, как правило, осуществляется отдельными организациями (инспекциями), которые во многих странах находятся в структуре минздравов. В ряде случаев это происходит одновременно с контролем качества лекарств (в России эту функцию осуществляет Росздравнадзор). В Китае, Тайване и Южной Корее, которые показали лучшие результаты в борьбе с новой коронавирусной инфекцией, в структуре службы по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения имелись специальные организационные центры с выделенным финансированием, которые обеспечили готовность и быстрое реагирование на эпидемию.