Юристы выступили против правового определения врачебной ошибки

Глава СК заявил, что врач может быть привлечен к уголовной ответственности за неосторожные деяния. «Это очень правильный шаг, чтобы законодатели с помощью экспертов дали нам, юристам, понятие врачебной ошибки. Что это такое, каково содержание этого понятия, каковы его пределы. Где это действительно ошибка, когда врач не мог осознавать возможные последствия, а где это – преступная небрежность», – отметил Александр Бастрыкин.

Юристы считают, что сегодня в уголовном кодексе достаточно оснований для установления противоправности деяния медицинского работника. «Мы сейчас присутствуем при странной игре. НМП захотела определить термин "врачебная ошибка", чтобы его не наполнять юридическим значением, а оставить в компетенции профессионального сообщества. А г-н Бастрыкин воспользовался ситуацией. В России созданы 27 профильных следственных отделов, им разосланы инструкции. Их полномочия расширятся с появлением правового определения врачебной ошибки, – говорит старший юрисконсульт "ЮрБюро" Дмитрий Гаганов. – Оставьте ее для внутреннего разбора случаев внутри медицинской организации. Ошибки будут зафиксированы через внутреннюю систему оценки качества и безопасности согласно приказу Минздрава РФ № 381н.

Все эти деяния уже описаны в Уголовном кодексе, считает доцент кафедры общественного здоровья и здравоохранения НГМУ (Новосибирск) Игорь Васильев. «Попытка свалить все составы в статью 124 УК ломают логику уголовного кодекса. Это кодифицированный документ, а в предлагаемых Следственным комитетом составах говорится и об ответственности за фальсификацию медицинских документов, и о ненадлежащем оказании медицинской помощи. Ничего нового не вводя, эти новеллы установят особо квалифицированные составы статьи 109 (причинение смерти по неосторожности) и статьи 118 (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности)», – говорит эксперт. Он считает, что введение понятия врачебной ошибки в правовое поле приведет к тому, что за нее начнут устанавливать публичную правовую ответственность.

«Если мы пойдем по такому пути, нужно будет вводить ответственность за ошибку следователя, прокурора и так далее. Можно описаться, а можно незаконно посадить человека в тюрьму. То же самое и у врача. Ошибок бывает много, но лишь малая часть из них становится составом преступления, прочие – это административные проступки, добросовестные заблуждения и действие непреодолимой силы», – высказал свое видение проблемы Игорь Васильев.

Иногда на столе судьи оказываются результаты противоречащих друг другу заключений – экспертизы качества медицинской помощи, проводимой Росздравнадзором, и судебно-медицинской экспертизы. «Гораздо важнее совершенствование судебной экспертизы. Должно быть единообразие принципов, правил, установления прямых причинно-следственных связей», – говорит юрист, председатель Ярославской областной общественной организации инвалидов – больных рассеянным склерозом «Гефест», врач-невролог Игорь Степанов.

Суду зачастую не хватает теоретической базы при вынесении решения по врачебным делам, полагают правозащитники. «Что такое эталон надлежащего добросовестного поведения медицинского работника? От чего нужно отталкиваться, чтобы выяснить противоправность деяния? Ссылаются на клинические рекомендации, стандарты, приказы Минздрава России № 203, № 381н – единого мнения нет. Когда мы этот вопрос решим, средств доказывания в уголовном процессе будет достаточно», – убежден управляющий Центром медицинского права Алексей Панов.