Приказ Департамента здравоохранения Москвы (ДЗМ) № 1241 о ведении аудиозаписи приемов в поликлиниках противоречит уголовно-правовой политике государства, направленной на охрану персональных данных, врачебной тайны и личной жизни. С высокой степенью вероятности он будет отменен, так как с 2019 года образцы голоса относятся к персональным биометрическим данным, заявила судья Центрального районного суда Челябинска Мария Галюкова на видеоконференции портала «Право-мед.ру» 16 января.
В ДЗМ заявляют, что аудиозапись приема «обезличенная и конфиденциальная, хранится без привязки к конкретному приему и не позволяет идентифицировать конкретного пациента или врача». «Но это далеко не так — проведение аудиозаписи означает, что записывают голоса. С 1 июня 2023 года собирать такую информацию вне Единой биометрической системы (ЕБС) запрещается. Оператор, который хочет обрабатывать биометрические персональные данные клиентов и сотрудников, должен пройти аккредитацию и подключиться к ЕБС, — пояснила Галюкова. — И самые главные вопросы — как будет обеспечиваться сохранность аудиозаписи, ее анонимность, кто будет отвечать, если она попадет в интернет, как соотносится данный приказ с врачебной тайной?».
Кроме того, по мнению эксперта, напоминать врачу, как он должен общаться с пациентом, унизительно для специалиста, поскольку ставит под сомнение уровень его компетенции.
Возможность в любой момент идентифицировать участников разговора, если возникнет необходимость, фактически отменяет врачебную тайну, считает председатель Ярославской областной общественной организации инвалидов — больных рассеянным склерозом «Гефест», юрист Игорь Степанов. «В этой ситуации должно быть информационное согласие об этом. Но если о записи будет известно врачу и пациенту, то полностью доверительной беседы между ними не будет. Этот момент — подводный камень, который надо учитывать при применении аудиозаписи», — подчеркнул он.
Ссылка ДЗМ на контроль качества, безопасности амбулаторного приема и удовлетворенности пациента несостоятельна, так как эта сфера регулируется федеральным законодательством — законом № 323-ФЗ и приказами Минздрава России № 785н, № 201н, считает главный редактор портала Pravo-med.ru Алексей Панов. «Моя позиция однозначная — Департамент здравоохранения Москвы полез не в свою сферу компетенции. Возможно, он руководствовался благими намерениями, но, полагаю, что прокуратура имеет полное право признать приказ в судебном порядке не соответствующим требованиям законодательства, либо может быть найдется юрист, врач, пациент, который сможет оспорить его в рамках Кодекса административного судопроизводства», — предположил юрист.
Единственная польза от документа, на взгляд Панова, в том, что при жалобах пациента на врача будет иметь место «объективизация фактических обстоятельств дела», то есть возможность достоверно подтвердить или опровергнуть обвинения в адрес специалиста. Однако насколько эта польза превышает усиление психоэмоциональной нагрузки на медработников — вопрос открытый.
ДЗМ планирует записывать и контролировать содержание разговоров врачей с пациентами в кабинетах поликлиник. Предупреждения о ведении записи уже появились в некоторых учреждениях. Причинами введения аудиоконтроля называлось стремление «повысить доверие между врачами и пациентами», «введение новой культуры общения» и наличие жалоб «на формальное, не всегда уважительное отношение» как со стороны врачей, так и пациентов, писал «МВ». Мнения общественных организаций по этому поводу разделились.
Депутат Госдумы от КПРФ Ирина Филатова уже направила запрос генеральному прокурору с просьбой проверить приказ на соответствие нормам федерального законодательства. Это нововведение нарушает конституционные права граждан на личную тайну и тайну врачебную, считает она. Аналогичный запрос с жалобой на неконституционность действий ДЗМ направил прокурору Москвы президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский.
Приведенная научная информация, содержащая описание активных веществ лекарственных препаратов, является обобщающей. Содержащаяся на сайте информация не должна быть использована для принятия самостоятельного решения о возможности применения представленных лекарственных препаратов и не может служить заменой очной консультации врача.