Следователи начали возбуждать уголовные дела на медработников по каждой второй жалобе

Красноречивые цифры

В России в 2023 году возбуждалось уголовное дело по каждой второй жалобе на медработника в следственные органы. Такие данные приводятся в статистике Следственного комитета (СКР), которую обнаружил «МВ» (ее подлинность подтвердил источник в правоохранительных кругах на условиях анонимности).

Согласно изученным данным, в прошлом году пациенты подали 4431 жалобу в СКР по поводу оказания медицинской помощи, по итогам их рассмотрения появилось 2332 дела по «врачебным статьям». То есть к разбирательству в рамках УК РФ приводили 52% обращений — показатель резко вырос по сравнению с предыдущими годами. Для сравнения: в 2022-м году жалоб было 5747, а уголовных дел — 1860 (32%), в 2021-м — 6246 и 2095 соответственно (33%). Ранее рекордное количество возбужденных следователями дел против врачей было зафиксировано в 2018 году — 2229 — затем эта цифра снижалась.

Несмотря на резкий рост числа возбужденных дел, только 44% (1183) из них были окончены, а до суда дошло всего 149. По словам собеседника «МВ», это означает, что доказательств следователям не хватило, чтобы позицию обвинения поддержала прокуратура.

В результате количество направленных в суды дел и севших на скамью подсудимых медработников снизилось: в 2023 году показатели составляли 149 и 177 соответственно, тогда как в 2022-м — 174 и 193, а в 2021-м — 176 и 196. При этом снизилось количество оправдательных приговоров по «врачебным» статьям — в прошлом году их было только 8, в 2022 и 2021-м — по 19, а в 2019-м — 27.

Чаще всего дела в отношении медработников возбуждаются по ч.2 ст.109 УК РФ — причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей: в прошлом году таких случаев было больше 1,6 тыс. (71%). По сравнению с прошлым годом показатель увеличился на 23%. Еще 24 уголовных дела были возбуждены за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей (ч.2 ст.118 УК РФ) — по сравнению с предыдущими годами, число таких дел снизилось.

Опасная 238-я

На втором месте по популярности — статья 238 УК РФ (оказание медицинских услуг, не отвечающих требованиям безопасности). Всего по ней возбудили в 2023 году дела против 463 медработников, из них половина (247 человек) проходили по тяжкой второй части.

На ст.238 УК РФ в прошлом году пришлось 20% уголовных дел — и это беспрецедентное значение, говорит собеседник «МВ». Ранее показатель колебался в районе 10-13%. То есть тенденция очевидна: этот состав стал шире использоваться следствием. Одной из причин может быть длительность сроков расследования медицинских преступлений — по другим «ятрогенным» статьям срок давности составляет два года, а по 238-й — десять лет.

«За несколько лет следствие часто просто не успевает разобраться, и поэтому может квалифицировать преступление именно по 238-й статье с целью процессуальной перестраховки, чтобы работать в рамках сроков давности», — пояснил эксперт.

При этом он отметил, что более широкое использование этой статьи отражает только позицию следствия, но не факт, что прокуратура и суд ее поддержат.

Тем не менее, это уже «звоночек», считает собеседник «МВ». Выльется ли он в угрожающий тренд, будет понятно весной 2025 года, когда появится статистика по обвинительным приговорам против врачей по этой статье.

Пока же есть данные анализа судебных решений из базы «Гарант», согласно которым в среднем 80% проходящих по ст.238 УК РФ врачей получают обвинительный приговор. При этом, значительно чаще такие дела возбуждаются в отношении сотрудников государственных медучреждений — на их долю приходится больше 60% от общего количества. «Это говорит о том, что под 238-ю подводят не некачественные платные услуги, как многие считают, а часто именно помощь по ОМС», — пояснил собеседник «МВ».

Реальный цугцванг

Скачок в частоте уголовного преследования медработников действительно произошел, констатирует эксперт, и речь не просто о процентном отклонении, а о явной переориентрованности следственных органов. «Рост, который мы видим по числу дел, не говорит о росте преступности в медицине. Просто очевидно, что клинический случай в рамках проверки, ограниченной 30 сутками, разобрать крайне сложно. И теперь позиция следователей в том, чтобы проверять доводы заявителей уже в рамках расследования уголовного дела», — отметил он.

При этом, на его взгляд, пока нельзя с уверенностью сказать, что это приведет к росту направленных в суды дел и количества осужденных медработников, тем более что по итогам 2023 года эти показатели были ниже.

Руководитель экспертно-юридической группы «Медика пруф» Артем Зуев более пессимистичен: по его прогнозу, нынешние вердикты судов и их количество — отголоски дел, возбужденных в 2017-2018 годах, а через несколько лет свежие «уголовки» приведут к большему количеству приговоров. По подсчетам юриста, число обвиненных врачей может вырасти даже вдвое. Одна из причин — следствие качественнее и доскональнее стало собирать доказательства вины медработников после создания в СКР специализированных центров по расследованию ятрогенных преступлений, а также судебно-экспертного центра, который проводит экспертизы по таким делам. Кроме того, влияет переориентация следователей на возбуждение дел по ст.238 УК РФ.

«По этой статье, которая так серьезно выросла в медицине, уголовные дела так просто не будут закрыты, и через несколько лет они посыпятся в суды. К сожалению, тенденция не только в количество дел, но и в том, что теперь становится основанием для преследования. Если раньше это были дефекты медпомощи (неправильные назначения, не следование стандартам медпомощи, врач объективно плохо собрал анамнез и т.д.), то теперь часто медработников наказывают за естественные операционные осложнения», — пояснил Зуев.

Он привел в пример уголовное дело врача-гинеколога из Читы, которого осудили за назначение пациентке операции из-за подозрения на опухоль яичников, в результате которой из-за ошибок при анестезии женщина умерла. Суд счел назначение необоснованным, хотя защита пыталась объяснить, что только при проведении такого вмешательства можно было исключить или подтвердить онкологию.

«Получается ситуация цугцванг: если врач не будет назначать операции, то может быть осложнение от запущенного заболевания, и пациент также подаст иск. А если назначить — то есть риск пойти под суд из-за случившихся при операции осложнений», — отметил Зуев. На его взгляд, выводить в зону уголовного преследования осложнения — значит, полностью криминализировать медицину, которая в итоге перестанет существовать в нормальном виде.

«К сожалению, я все чаще вижу, что по итогам экспертизы осложнения даже у пожилых людей с рядом хронических болезней трактуются, как причинение тяжкого вреда здоровью», — добавил юрист.

Артем Зуев: «Врачи стали получать реальные сроки, особенно по 238-й статье. Пугает также то, что все чаще суды одновременно выносят запрет на медицинскую деятельность, что никак не укладывается в голове на фоне дефицита кадров. Например, в моей практике один врач получил три года колонии-поселения, еще три года запрета на работу в медицине — то есть его фактически убирают из профессии. Она выбывает минимум на шесть лет — чтобы потом вернуться к практике, даже при желании, надо будет снова обучаться. Учитывая возраст некоторых осужденных, в профессию они не будут возвращаться. А молодые специалисты после судов уходят из профессии, потому что не хотят снова через это проходить. Так, один из моих клиентов-врачей после расследования дела с его участием собрался работать в ветеринарии».

Не согласен с заявлениями коллег об ужесточении уголовного преследования медработников глава юридической компании «Росмедконсалтинг» Алексей Горяинов. Количество жалоб пациентов не снижается, но мораторий на проверки бизнеса, на его взгляд, существенно сократил количество вытекающих по их результатам последствий, «что, безусловно, идет в плюс для врачей».

«Из тенденций я наблюдаю рост количества проверок и дел, связанных с приписками в ОМС и иными умышленными преступлениями должностного или экономического характера», — отметил Горяинов и добавил, что ст.238 УК РФ «как была средством следствия для возбуждения дел, когда это требуется правоохранительным органам, так она ею и остается».