Ассоциация онкопациентов сообщила о проблемах с обезболиванием

Президент крупнейшего объединения российских онкопациентов «Здравствуй!» Ирина Боровова сообщила о проблемах с адекватным обезболиванием больных с диагнозом. Как рассказала она на «круглом столе» Всероссийского союза пациентов (ВСП), посвященном проблемам лечения боли, из 2 тыс. поступивших в ассоциацию обращений 37% были жалобами людей с неизлечимой стадией рака, имеющих паллиативный статус, и 90% из них жаловались на неназначение обезболивающих препаратов.

Боровова отметила, что вопрос с обезболиванием актуален не только для людей с терминальной стадией рака. Согласно опросу ассоциации среди 1,5 тыс. онкобольных, 92% сообщили, что в процессе лечения они нуждались в обезболивании. «Даже когда мы спрашивали у пациенток с раком молочной железы, у которых была первая-вторая степень онкологии, 86% сообщили, что им необходимо обезболивание. О боли при этом сообщали все пациенты — и те, у которых было лекарственное лечение онкологии и хирургическое, и лучевое».

Как сообщила «МВ» Боровова, при этом таким людям врачи часто открыто заявляют, что «без паллиативного статуса или инвалидности, обезболивания им не положено». «Врачи по неграмотности не выдают обезболивающие, а онкобольные — чуть ли не половина из них — вообще в итоге их не получают и мучаются. Есть случаи, когда пациенты даже хотят отказаться от лечения, потому что не могут преодолеть боль при химиотерапии», — рассказала Боровова.

Боровова добавила, что существует большая проблема с тем, чтобы врач-неонколог выписал рецепт на обезболивающий препарат даже паллиативному онкобольному, хотя любой специалист может и должен это делать. «Сейчас приходится связываться чуть ли не с руководителем региона, чтобы заставить врача выписать лекарство онкопациенту», — сообщила она. Особенно тяжелая ситуация в отдаленных районах, где онколога в шаговой доступности нет.

«В законодательстве красиво написано, что рецепты на обезболивающие препараты может выписывать даже фельдшер ФАП. Где хоть один фельдшер сделал это? Я о таком не слышала ни разу. Зато слышала, что местные врачи в лучшем случае отправляют за рецептом к терапевту, а в худшем — к онкологу в диспансер, который может находиться за 500 км. А ведь обезболивание нужно пациенту здесь и сейчас», — подчеркнула Боровова.

Она также отметила проблемы с номенклатурой обезболивающих препаратов. «Сейчас пациенту предлагают либо «Кетанов» (МНН кеторолак), который можно купить в любой аптеке по простому рецепту, либо сразу трамадол, который у нас считают волшебным средством от любой боли. А где препараты более сильного действия, чем нестероидные противовоспалительные средства, но до начала наркотической группы? То же самое со «скорой» — пациент вызывает ее, а ему иногда предлагают или «Кетанов», или сразу морфин. До тяжелых опиоидов есть много препаратов, сочетание препаратов дает возможность даже для тяжелых пациентов какое-то время не переходить на опиоиды. Но у нас врачи такие схемы не выписывают», — рассказала экссперт.

Боровова подняла и проблему с перенесением ранее доступных обезболивающих средств в перечень наркотических препаратов (речь идет, например, про тапентадол). «Это автоматически означает барьер при получении этих лекарств. «Розовые рецепты» — все еще дамоклов меч для врачей», — уверена она.

Сейчас доступность обезболивающих средств для пациентов с онкологическими заболеваниями может варьироваться в зависимости от региона и конкретной медицинской организации, говорит Ибрагимов. По его словам, в целом проблемной ситуации в стране нет. «Санкции и экономические ограничения хотя и оказали небольшое влияние на доступность некоторых импортных медикаментов, однако в России производится часть из этих препаратов, что позволяет компенсировать недостаток медикаментов», — пояснил эксперт.

Замглавы общественной организации «Содействие больным саркомой» Александр Бочаров сказал «МВ», что за последние годы ситуация с обезболиванием стала лучше — когда пациент с диагнозом обращается к врачу, обезболивание он получает. При этом, по его словам, остается проблемой уровень квалификации специалистов в этом вопросе. «Обезболивающее выписывается, но, во-первых, часто сразу в неадекватной высокой дозировке, в итоге пациент может даже иметь галлюцинации и после этого отказываться от обезболивания. А во-вторых, врачи сами не знают и не объясняют пациенту, по какой схеме обезболиваться. В итоге больной принимает лекарство просто по факту, когда заболит, а такую боль купировать намного сложнее», — пояснил он.

Заведующий отделением химиотерапии Санкт-петербургского онкоцентра им. Н.П. Напалкова Федор Моисеенко также говорит об улучшении ситуации. Но при этом большинство онкологов ориентируются на стандартные рекомендации, которые предполагают следование шкале обезболивания, но не всем пациентам это подходит. «Помогло бы создание специализированных центров боли, где специалисты могут понять необходимый уровень обезболивания для пациента и подобрать оптимальную схему», — пояснил эксперт «МВ».

Кроме того, по мнению Моисеенко, отсутствие быстрого обезболивания связано с тем, что пациент не может быстро записаться к амбулаторному онкологу. «У нас дефицит районных онкологов, и с этим, конечно, может быть связано промедление в получении обезболивающих», — резюмировал он.