Христо Тахчиди: мы сможем попытаться «разбудить» мозг, который никогда не видел

— В 2017 году вы впервые в России провели операцию ретинальной имплантации. Планируется ли дальнейшее выполнение таких операций?

— Для того чтобы лицензировать систему ретинальной имплантации в России, мы должны провести от 5 до 10 операций, нам удалось сделать только две. Мы подготовили третьего больного, назначили даже день операции, но в наши планы вмешался COVID-19. В дальнейшем нам предстоит найти средства на проведение оставшихся операций, выполнить их и написать соответствующий отчет, на основе которого Росздравнадзор примет решение, допускается ли изделие для использования на российском рынке.

— Кому показана ретинальная имплантация и есть ли противопоказания?

— Операция ретинальной имплантации на данный момент выполняется только пациентам с пигментным ретинитом. Во время подготовки к операции мы просмотрели около 3 тыс. человек с этим диагнозом. С участием фонда «Со-единение» мы провели большую кампанию всероссийского скрининга больных, сформулировали критерии, по которым доктора на местах тестировали пациентов. В результате мы отобрали порядка 20 человек, а из них мы уже более утонченными методиками сузили круг до двоих, которым и провели операцию.

— Как работает система?

— У человеческого глаза обзор 180 градусов, всю эту огромную картинку надо сжать и пропустить через зрительный нерв, диаметр которого всего 1—1,5 миллиметра. Для этого внутри сетчатки находится три нейрона. Первый — фоторецепторный, он трансформирует квант света в нервный импульс. Второй нейрон, ассоциативный, эту картинку сжимает и «пакетирует», а третий, ганглионарный, нейрон еще больше сжимает поступающую информацию.

При офтальмологических патологиях в первую очередь погибают фоторецепторный и ассоциативный нейроны, они наиболее чувствительны к патологическим изменениям. А вот ганглионарный нейрон живучий. Инженерная задача при ретинальной имплантации заключается в том, чтобы через функционирующий нейрон попытаться передать информацию в мозг. При этом мы помним, что он только «преобразователь», то есть на этом этапе информация уже частично «переваренная» и «спакетированная». Поэтому мы должны попасть в «унисон» с тем, что делает сетчатка нормального человека.

Бионический глаз, назовем его так, передает изображение через ганглиозную клетку. Микрокамера, которая находится на оправе очков и охватывает сектор порядка 30 градусов, ловит картинку и посылает сигнал на видеопроцессор, размещенный на поясе пациента. Процессор преобразовывает полученную информацию и в виде радиосигнала передает на антенну, которая находится на дужке очков.

Антенна транслирует радиоволну на антенну имплантата, закрепленную на глазном яблоке. Оттуда по микроволокнам сигнал поступает на электронным чип, накрывающий центральную зону сетчатки, так называемую область центральной ямки или желтого пятна. Электрический импульс стимулирует клетки сетчатки, то есть переходит в нервный импульс, и «посылает» информацию в мозг. Наконец мозг эту информацию разворачивает, преобразовывает и показывает картинку.

— Что видит пациент?

— Несмотря на то что с инженерной точки зрения это супермикроэлектроника, то, что мы сделали — достаточно примитивная система. Чип заканчивается 64 электродами, через которые передается информация, технически это очень тонкая, удивительная работа, но наша сетчатка имеет не 64 таких «электрода», а до миллиона. Представьте, что изображение с современной видеокамеры вы видите не в полном разрешении, а только на 1—10% от ее реальных возможностей. Тем не менее мозг воспринял информацию, переданную ему с помощью прибора, и, более того, сумел ее преобразовать в некую картинку — в то, что заложено в зрительной памяти.

Эти конструкции пока применяются только у пациентов, у которых было зрение, то есть обладающих зрительной памятью. В дальнейшем, когда мы научимся разрабатывать конструкции, в которых будет не 64 электрода, а больше тысячи, то сможем попытаться «разбудить» мозг, который никогда не видел.

Сегодня пациенты видят черно-белую картинку, зрение у них не четкое, не детализированное, скорее образное и силуэтное. Во время первого запуска системы мы просим пациентку посмотреть вокруг себя и описать, что она видит. Она показывает пальцем и говорит: «Здесь что-то есть». Мы объясняем, что это, допустим, доктор Иванов. Она нам показывает еще на кого-то, мы опять объясняем: «А это ваш муж, Федор Иванович». Точно так же ребенку объясняют, что это ложка, а это вилка. Человек получает новый инструмент и с помощью него заново составляет свой «архив», ему объясняют: «Посмотрите на эту поверхность. Это стол». Пациент ощупывает его руками и говорит, что видит на нем что-то, а мы ему объясняем: «Запомните, это тарелка, и она всегда будет выглядеть для вас так».

— Как происходит реабилитация пациентов?

— Реабилитация состоит из трех этапов. Сначала пациент учится пользоваться устройством, включать и выключать систему, выставлять режимы. После того как пациент это все освоит, а происходит это достаточно быстро, мы переходим ко второму этапу — использованию устройства дома. Человек изучает свою квартиру: как выглядит стол, ложка, вилка, стакан, дверной проем, оконный проем, где что находится в доме и так далее. Следующий этап — уличный. С пациентом идут по тротуару и объясняют, как определить границы тротуара, как в устройстве выглядят бугры и ямы. Бугры отображаются в виде светлого пятна — чем выше, тем светлее, яма, напротив, в виде темного.

Первого прооперированного пациента мы подвели к зеркалу и попросили описать, что он видит. Он показывает рукой и говорит: «Там кто-то есть», а мы его просим описать, кто это. Он рассказывает про силуэт человека и вдруг говорит: «Фу, так это я! Это же зеркало!». Он понял, что он двигает рукой, а силуэт за ним повторяет.

— Почему была выбрана именно система Argus II?

— Сегодня Argus — это наиболее распространенная в мире модель, имплантированная уже более 300 раз. Agrus II — вторая модификация, в первой модификации было 32 электрода. Операция, которую мы провели, была первой в России и 41-й в мире, вторая — 56-й.

Подобные конструкции сегодня делают во Франции, в Германии и Израиле, но у этих производителей меньше опыта и немного отличается конструкция.

— Существует ли перспектива выполнения таких операций за счет ОМС?

— У нас уже была такая договоренность. После клинической апробации и получения разрешения на ввоз изделия может быть поставлен вопрос о включении ретинальной имплантации в программу бюджетного финансирования по ОМС или ВМП. Пока мы ждем следующих операций.