Три кита доказательной базы по медицинским делам

Собрать доказательства          

Согласно ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса РФ, доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь или дознаватель в порядке, определенном настоящим кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение.

В качестве доказательств могут выступать:

1) Показания подозреваемого или обвиняемого.

2) Показания потерпевшего или свидетеля.

3) Заключение и показания эксперта.

4) Заключение и показания специалиста.

5) Вещественные доказательства.

6) Протоколы следственных и судебных действий.

7) Иные документы. 

Сначала был вещдок 

Первый кит, на котором зиждется успешность доказательной базы – вещественное доказательство. Стоит отметить, что следователи часто небрежно работают с вещдоками.

В качестве примера рассмотрим одно из нашумевших дел прошлого года в отношении врача Ирины Цыбульской из Санкт-Петербурга. Напомним: доктор обвинялась в том, что, оперируя находившегося под арестом пациента, оставила в его теле зажим Микулича длиной 20 см. Именно это действие, по словам следователя, стало причиной летального исхода. При этом известно, что прооперированный был выписан из больницы с нормальными показателями и впоследствии этапирован в Новгородское СИЗО, где, судя по медицинским документам, у него случился кризис. Пациенту был сделан рентген, на котором и оказался зафиксирован зажим в брюшной полости. Однако сделан был рентгеновский снимок с цифрового носителя, поэтому передать пленку следствию клиника не смогла. Умер пациент спустя полгода, пережив 24 операции, а злополучного зажима не оказалось в материалах дела.

Логично, что в случае доктора Цыбульской основным доказательством ее виновности должен был служить зажим, извлеченный из тела потерпевшего. Инструмент необходимо было приобщить к материалам дела в установленном порядке, а также провести исследование на тему, сколько времени инструмент находился в теле пациента. Укрепляя доказательную базу, можно было приобщить к делу показания хирургов, присутствовавших при операции в тот момент, когда зажим был оставлен в теле.

В этом деле зажим, как мы знаем, представлен не был – явный промах. По силе доказывания виновности, 20-сантиметровый инструмент, якобы оставленный в теле пациента и приведший к его смерти, можно было бы приравнять к ножу, которым совершается убийство (ст. 105 УК РФ). Но суд не сможет вынести приговор, если в деле об убийстве будет фигурировать лишь фотография ножа. Так и здесь: невозможно подменить орудие преступления фотографией (неизвестно кем и когда сделанной) и экспертным мнением на основе этой фотографии, доказательная база рассыпается на глазах.

Правильный допрос

Второй кит доказательной базы – допрос врачей (или опрос – если они выступают свидетелями в деле коллеги).

Следователи и адвокаты часто пасуют перед обилием терминов, а также анатомическим описанием человеческого тела. Помню свое изумление, когда мой доверитель-хирург объяснял тонкости введения лапароскопа во время операции, а я с ужасом думала, как не потерять лицо и не перепутать термины при даче объяснения следователю. Какое же чувство облегчения испытала, когда заметила аналогичный ужас в глазах следователя, а в его руках шпаргалку, в которую он то и дело подглядывал, чтобы не запутаться в заранее заготовленных вопросах.

Проблема непонимания между врачом и следователем стоит остро. В попытках ее решения в последнее время все чаще прибегают к практике проведения допроса с участием специалиста. С одной стороны это может облегчить диалог между врачом и следователем, но возникает вопрос, кто в итоге проводит допрос - следователь или эксперт.

В рамках УПК четко определено, что следователь является должностным лицом, уполномоченным осуществлять предварительное следствие по уголовному делу. При этом он, согласно ст. 38 ч. 2, может самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа.

Проведение допроса – прерогатива именно следователя, и никто другой не может взять на себя эту роль. Примечательно, что в главе Уголовного кодекса РФ, посвященной допросу, об этом напрямую не говорится. И все же такой вывод можно сделать из толкования ст. 187 УК РФ, в которой сказано, что «допрос проводится по месту производства предварительного следствия. Следователь вправе, если признает это необходимым, провести допрос в месте нахождения допрашиваемого».

Несмотря на это я знаю реальные случаи, когда при проведении допроса врача присутствовал эксперт, который фактически и задавал вопросы, то есть проводил допрос вместо следователя. Здесь возникает правовая коллизия. Если бы на месте эксперта был адвокат, рискнувший задавать обвиняемому вопросы в процессе допроса, его обвинили бы в попытке вмешаться в ход следствия, что может караться уголовной ответственностью.

Отмечу, что на сегодня в УК и УПК не предложено никаких инструментов проведения допроса врачей, которые позволяли бы эффективно собирать доказательства.

Экспертное заключение

Третий кит, на котором держится доказательная база по медицинским уголовным делам и без которого не может быть вынесено ни одно справедливое решение, – это экспертное заключение. Согласно ст. 195 УК РФ, следователь, признав необходимым назначение судебной экспертизы, выносит об этом постановление. Далее судебная экспертиза проводится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, которые обладают специальными знаниями.

Самое сложное в делах врачей – это провести экспертизу в сроки, отведенные для расследования. Срок привлечения к уголовной ответственности составляет два года. Средний срок проведения экспертизы в государственном учреждении примерно такой же.

Может показаться, что выход один – не проводить экспертизу. Но ни один прокурор не утвердит обвинение, если в материалах уголовного дела не будет экспертизы, обязательно проведенной в государственном экспертном учреждении.

Вот и пытаются следователи понять, как им реализовывать свои полномочия, когда на их головы сваливаются медицинские дела. А чтобы хоть как-то что-то успеть, прибегают к различным способам увеличения сроков привлечения к уголовной ответственности, например, путем переквалификации дела с одной статьи на другую. Результат такой переквалификации мы можем наблюдать на примере доктора Елены Мисюриной, в отношении которой Следственный комитет вначале возбудил уголовное дело по статье о причинении смерти по неосторожности, а затем оно было переквалифицировано на статью «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». 

***

В заключение хочу сказать, что сегодня, как никогда, чувствую, что все мы присутствуем на грандиозном эксперименте, имеющем историческую ценность. От того, в каком направлении на законодательном уровне будет развиваться методика расследования медицинских дел, будет зависеть не только количество практикующих (и не боящихся исполнять свои профессиональные обязанности) врачей в нашей стране, но и состояние всей системы здравоохранения.