ЦАОП – дело тонкое

Вольная трактовка

О формальном исполнении приказа Минздрава об открытии ЦАОП сообщил на форуме «Технопром-2019» директор НИИ онкологии Томского национального исследовательского медицинского центра, главный внештатный онколог СФО Евгений Чойнзонов: «Они камуфлируются под центры помощи, а на самом деле создаются при онкодиспансерах. При таком подходе из затеи Минздрава ничего не получится. Центры должны быть приближены к небольшим городам и поселкам, чтобы больной мог получить обследование, не покидая территории. Ведь трагедия сегодня заключается в том, что нет полноценного обследования больных в районах. Но для того, чтобы выполнить министерские указания, многие регионы из-за нехватки кадров или денег открывают ЦАОП при специализированных учреждениях».

Так произошло в Томской области и Тыве, где открыто по одному центру на базе онкодиспансеров. В Хакасии три ЦАОП будут открыты в крупных городах: Абакане, Черногорске (20 км от республиканской столицы) и Саяногорске (в 100 км). Первый функционирует с мая и за 4 месяца пролечил 309 пациентов, рассказал заместитель главного врача республиканского онкодиспансера Максим Максимов. «Приближенность центров к столице обусловлена тем, что дальше крупных городов с приписным населением более 50 тыс. и оснащенными отделениями нет. А в приказе Минздрава прописаны эти параметры», – объяснил он.

Источник: Минздрав

Евгений Чойнзонов отметил, что такой подход не позволит повысить эффективность онкослужбы Сибири и Дальнего Востока. Сегодня здесь самый высокий уровень смертности по стране: 127,1 и 121,9 на 100 тыс. населения. По итогам первого полугодия 2019 года в Сибири на первой и второй стадиях было выявлено 55,2% злокачественных опухолей, но этот показатель меняется в зависимости от региона от 44% в Республике Алтай до 61,2% в Омской области. 

Кому не хватает денег? 

Некоторые регионы жалуются на нехватку средств для открытия ЦАОП: «Федеральные ресурсы, предназначенные для переоснащения онкодиспансера, заложены достаточно большие. Речь идет о сумме, превышающей миллиард рублей. А на ЦАОП мы смогли из регионального бюджета в 2019 году выделить только 57 млн рублей. При этом любой такой центр должен быть обеспечен всем оборудованием, несмотря на то, что в медорганизации, при которой он открыт, уже может быть это оборудование. Мы не можем пересекать потоки пациентов», – рассказал министр здравоохранения Омской области Дмитрий Вьюшков.

В регионе открыт один ЦАОП в крупном медучреждении Омска с приписным населением около 120 тыс. жителей. Но уже в следующем году денег может не хватить: область рассчитывала открыть центр в одном из удаленных районов, чтобы обеспечить помощью 300 тыс. населения, которые живут на расстоянии до 500 км от административного центра.

В ближайшее время схема финансирования может быть изменена, считает министр здравоохранения Алтайского края Дмитрий Попов: «Думаю, последуют изменения в части укрепления первичной медико-санитарной помощи. Как консультативно-диагностические центры поликлинического уровня ЦАОП могут получать средства из федерального и регионального бюджетов».

Объем средств, которые регион выделяет на развитие онкопомощи, зависит от «погруженности» губернатора в проблемы отрасли, считает министр здравоохранения Новосибирской области Константин Хальзов. В 2019 году область выделила на открытие ЦАОП около 500 млн руб. «Внедряемая у нас модель признана экспертами идеальной. Мы создаем в районах центры компетенций, куда люди могут обратиться при подозрении на заболевание, а сразу после получении диагноза пациент направляется в онкодиспансер», – пояснил министр. Пока в Новосибирске действует один центр, но до конца года их будет пять.

Споры чиновников и врачей

Размещение ЦАОП нередко становится причиной споров властей с онкологами. Иркутский диспансер предлагал сосредоточить первичную помощь в своих отделениях, расположенных в четырех крупных городах Приангарья. «В клиниках уже есть оборудование, нужно было лишь докупить часть техники. Но региональный Минздрав выступил за открытие центров на базе районных больниц, – рассказывает главный врач Иркутского областного онкодиспансера Виктория Дворниченко. – Это влечет за собой массу проблем: затраты на оборудование, открытие дневных стационаров, подготовку специалистов. Я считаю ЦАОП дорогим и ненужным нагромождением».

Всего в Иркутской области будет открыто 11 центров в отдаленных территориях, из них 5 уже готовы в работе. Виктория Дворниченко считает, что эффективными из них смогут стать не более двух. И это не повысит показатель выявляемости онкозаболеваний на ранних стадиях. В Приангарье он, несмотря на большое число коек в онкослужбе и высокий уровень развития технологий, мало отличается от других регионов Сибири.

Главврач Иркутского онкодиспансера сетует, что много пациентов первичное звено «пропускает» на этапе диспансеризации: «Должно быть второе прочтение результатов исследований. Недавно мы брали на проверку маммографические снимки 20 пациенток из Братской районной больницы и обнаружили два онкологических диагноза, которые не увидели местные врачи. К сожалению, это системная проблема. Чтобы достичь выявляемости рака молочной железы на ранних стадиях в 95%, к которой мы стремимся, нужна централизация маммографического скрининга, – убеждена Виктория Дворниченко. – Нередко специалисты на местах пропускают и рак легкого, в этом случае должно быть второе прочтение результатов исследований внутри поликлиники. И наказание для тех врачей, кто пропускает диагнозы».

Нехватка кадров

Нехватка кадров станет основным препятствием для развития сети ЦАОП. По данным Евгения Чойнзонова, укомплектованность врачами в онкологической службе России в 2018 году составляла 64,67%.

«Сейчас в стране работает около 8 тыс. онкологов, с открытием ЦАОП понадобится еще несколько тысяч. Где их взять? – спрашивает экс-главный врач Московской городской онкологической больницы № 62, заместитель директора ГК «Объединенные медицинские системы» Анатолий Махсон. – В центре должны быть хотя бы два-три опытных врача. Предполагаю, что туда посадят не самых квалифицированных специалистов и это определит качество помощи. Приказ о создании амбулаторных центров я считаю бессмысленным и даже вредным. Такие идеи выдвигают люди, которые никогда не работали в онкослужбе».

Даже в городах с высокой обеспеченностью онкологами, таких как Санкт-Петербург (ставки врачей заполнены на 95% в стационарах и на 87% – в амбулаторном звене) признают, что для ЦАОП специалистов взять пока неоткуда. Что говорить о регионах, где насчитывается не более 20 онкологов: это Хакасия, Тыва, Еврейская АО, Камчатская область, Республика Алтай.

«Я понимаю проблемы нашей страны – разобщенность и большие расстояния. Но гораздо эффективнее было бы обеспечить пациентам проезд до онкодиспансера и проживание, – считает Анатолий Махсон. – Сейчас московская больница № 62, имея диспансер, где есть КТ, МРТ и пр., не может решить задачи по некоторым заболеваниям со сложной схемой лечения. А если посадить в районах по одному-два онколога, это не значит, что будет центр. Таблетки можно пить и без ЦАОП, а поставить двухсуточную инфузию с помощью порт-системы в таких центрах вряд ли смогут, как и реализовать другие современные схемы терапии».